Ритуальные походы по магазинам, фетишизация акций и распродаж, сомнамбулические покупки ненужных вещей, обожествление гламурных стандартов - потребление стало жизненной философией для многих наших соотечественников. Нужно ли его ограничить? Наелись, напокупались, и что дальше? Счастлив ли человек, у которого есть все? Об этом спорят эксперты "РГ" и телепрограммы "Культурная революция".

Эдуард Бояков , режиссер, создатель театральных фестивалей "Золотая маска", "Новая драма": Потребление нужно ограничить. В советское время мой призыв был бы полным кощунством. Ведь мы все нуждались, жили в обществе тотального дефицита. И квартира, машина, дача - это были какие-то тотемные цели, которых мало, кто достигал. А капитализм, который пришёл в нашу с вами жизнь совсем недавно, дал возможность удовлетворять свои потребности. И мы оказались в пространстве западного супермаркета. Вспомните свою первую поездку за рубеж. Главное, что потрясало наших соотечественников, и меня тоже, были не великие произведения искусства и архитектуры, ни музеи. Прилавки магазинов! Это был сильнейший культурный шок! Мы привыкли к сыру, хлебу, колбасе. А там сотни их видов и наименований! Мы все считали, что вот когда в России появятся такие магазины, мы начнём жить по-другому, станем более свободными и счастливыми. Но не случилось.

Я вспоминаю Гетруду Стайн, которая говорила, что когда человек достигает того, чего он хотел, часто оказывается, что он хотел совсем не этого. Так получилось и с нами. Сейчас мы понимаем, что вот этот заполненный под завязку холодильник, который был предметом мечты наших родителей, - ничто иное, как страшная профанация алтаря, не имеющего на самом деле никакого отношения к нашему счастью. Это пародия на алтарь. Мы гонимся за потреблением, мы хотим чего-то достичь, что-то купить. И вдруг оказывается, что это что-то - гаджет для ребёнка, игрушка, - нужны лишь для того, чтобы отвлечь, занять его. И тогда мама и папа смогут.... много работать. И вот они работают, получают стресс, ребёнок отчуждён. Мы теряем семью. Мы думали, что наши семьи будут жить лучше. Оказывается, нет.

Американские ученые сравнили размеры посуды и еды на пятидесяти двух художественных полотнах последнего тысячелетия. И обнаружили, что габариты тарелок выросли на шестьдесят шесть процентов, порции еды на шестьдесят девять, а куски хлеба на двадцать три процента

Мы считали, что наши люди будут жить лучше, если получат хороший рынок пищи. Но развитые капиталистические страны показывают обратное. Двадцать пять процентов американских школьниц страдают ожирением. Огромное количество болезней приходит из-за того, что мы переедаем. Мы не можем себя контролировать. И этот процесс имеет отношение ко всему. Во что превращается европейский или российский город? Какое количество асфальта мы накладываем на землю? Какое количество цветов и зелени мы убиваем? Какое количества мусора производим? Время от времени в Интернете появляются страшные статьи, о том, что в Тихом океане существует огромный мусорный остров, который своими размерами превзошёл некоторые европейские страны.

Эдуард Бояков. Фото:Игорь Филонов/ РГ

Эдуард Бояков : Что делать в этой ситуации? Безусловно, нельзя ограничить потребление какими-нибудь политическими указами. Но мы должны задуматься о том, действительно ли мы потребляем столько, сколько нам нужно? Этот вопрос нужно адресовать самому себе. У меня в моей бизнес-биографии был момент, когда я попробовал подсчитать количество своих галстуков. Признаюсь, их получилось пять сотен. Я выбирал их по цветам и фактурам. Сейчас это кажется такой глупостью. Общество должно не стареть, а мудреть. И эта мудрость неизбежно приведёт к тому, что появятся люди, которые покажут пример ограничения... Они уже есть на Западе. Достаточно вспомнить создателя империи ИКЕА. Он летает эконом-классом, очень ограничивает своих детей. Например, объявил им, что наследство, которое он оставит, будет очень скромным. Развивайте себя сами!

Руслан Гринберг , директор Института экономики РАН: Честно сказать, я думал, что по количеству галстуков я буду рекордсменом. У меня их двести двадцать семь...

Михаил Швыдкой , художественный руководитель Театра мюзикла: Кстати, Уэллс примерно так характеризовал Карла Маркса: "Ну, какой же он серьёзный экономист? Человек с такой бородой, за которой надо ухаживать бесконечно долго, не может быть серьёзным экономистом!"

Руслан Гринберг: ... Дело в том, что, когда человек рождается, у него нет никакого выхода, он должен быть счастливым. А это очень приятно: иметь разнообразную пищу, большой гардероб. Потребление - это синоним свободы. Мы должны иметь выбор на всё. Будь то носки, начальство, премьер-министры.


Руслан Гринберг. Фото:Сергей Карпов/ ИТАР-ТАСС

Вспомните семьдесят лет советского аскетизма, жуткого унижения, уныния, серости. И вдруг Михаил Горбачёв "открыл ворота тюрьмы", мы увидели четыреста сортов сыра и обалдели, конечно, от этого. Это не синоним счастья, но очень хорошая вещь.

А если серьезно, то рыночная экономика работает по принципу: все, что произвели, вы должны продать. Есть пара стран в мире, которые так не считают. И там, кстати говоря, есть указы о регламентации потребления. Это Северная Корея и Куба. И надо сказать, что в этих государствах люди живут вполне счастливо тем, что у них есть, потому что не знают ничего другого. К слову, вот история из советского прошлого. Один мой приятель сел в тюрьму на семь лет за то, что поменял немножко рублей на немножко долларов, чтобы своей подружке купить роман Булгакова. "Мастер и Маргарита" продавался только за валюту.

Но если говорить честно и серьёзно, обсуждение темы о вреде потребления мне кажется большим ханжеством и лицемерием. В нашей с вами благословенной стране лишь двадцать пять процентов населения потребляет то, что потребляют европейцы. Остальные выживают. У нас царит недопотребление.

Марина Красильникова , социолог: Потребительские ориентации трёх четвертей российского населения ограничены питанием и одеждой. Откуда же тогда популярные последнее время разговоры о том, что общество перепотребляет? Раздражение появляется тогда, когда происходит диссонанс между доходами и потреблением. Некоторые наши граждане уже получили огромные деньги, но не научились правильно их тратить. Люди тащили из советского прошлого навыки бедняков. А как может продемонстрировать свой социальный статус бедный человек? Тем, что он хорошо поел и красиво оделся. Когда в центре Москвы кто-то покупает одежду по безумным ценам, несопоставимым с ценами в европейских столицах, он платит не за вещь, а за честь приобщиться к более высокому статусу.

Сергей Ковалёв , психолог: Лев Толстой считал, что истинно счастливым становится тот человек, которые осознаёт: то, что у него есть - это и есть всё то, что ему надо. Ему вторил академик Дмитрий Лихачёв: бедный - это не тот, у кого мало, бедный - тот, кому мало.

Необходимо всерьез говорить об ограничении того статуса, той фетишизации потребления, которая в настоящее время существует. Да, есть цель - жить хорошо. Есть средство - потребление. С этим никто не спорит. Это нормальный процесс. Но если средство становится самоцелью, возникает так называемый закон смещения. Скажем, у женщин, которые были помешаны на диетах, целью стала не красота, а само похудение. Они превращались в анорексиков, которых потом вытаскивали из этого своеобразного понимания смысла жизни в психиатрических клиниках. Нельзя превращать потребление в основной смысл существования цивилизации, общества, индивидуального человека. Всегда есть что-то более высокое, ради чего, в конце концов, мы и потребляем. В результате этой фетишизации смысла потребления, статусного характера потребления, мы имеем у двадцати процентов населения экзистенциальный невроз. Наелись, накупились. А дальше что?

У других - социальный невроз. Мы никак не можем дотянуть до гламурных стандартов, которые нам демонстрируют на киноэкранах, на телеэкране, в журналах. Ситуация, когда тачки, тряпки, тусовки заменили ум, честь и совесть.

Современная ценностная ориентация современной цивилизации: статус, власть, материальные блага и чувственные удовольствия. Счастливость заменяется успехом. Но исследования потребления показали, что в период с шестьдесят шестого по девяносто шестой год уровень благосостояния американских граждан поднялся в полтора раза, а удовлетворённость жизнью упала в два.

Япония находится в депрессии последние несколько лет только потому, что она перестала потреблять

Г-н Исидзэ Мотоюки , министр-советник, заведующий информационным отделом посольства Японии в России: В Японии верят, что в любой вещи живет душа. Мои родители не разрешали мне оставлять недоеденным рис, потому что тем самым мы проявляем неуважение к духу пищи. Нельзя тратить что-то в пустую. Понимание этого - японская культурная особенность.

С нашей точки зрения, все вещи и продукты должны быть очень качественными. Чтобы поддерживать качество, может быть, есть смысл ограничить количество производства. И еще. Традиционно в нашем обществе осуждается тот, кто слишком много потребляет или выбрасывает вещи, которые могли бы еще послужить. По-моему, имеет смысл прислушаться к Японии, потому что она успешно преодолевает те вызовы, с которыми весь мир, скорее всего, тоже встретится.

Руслан Гринберг : Но Япония находится в депрессии последние несколько лет только потому, что она перестала потреблять. И это очень тяжелый вопрос. Мы живем в капитализме. У нас нет другой альтернативы. А капитализм - это общество, которое производит, чтобы продать. Если вы не идете в магазин, и если вы не покупаете, то производство останавливается, мир останавливается.


Михаил Швыдкой. Фото:Сергей Пятаков/ РИА Новости www.ria.ru

Михаил Швыдкой: Честно скажу, я не уверен, что в домах с печным отоплением, с туалетом на улице легче думается о смысле жизни. Хотя так уж получилось, что люди задумывались о таких серьезных проблемах, именно когда жили и в более сложные времена, чем сегодняшние. Но, как мне представляется, вопрос не в том, как мы будем потреблять, и станем ли от этого менее духовными или более духовными. Это вопрос, внутренних усилий каждого. И главное. Проблема, с которой мы скоро столкнёмся особенно в развитых странах, состоит в том, что потреблять будут люди, которые никогда не работали. Уже сегодня производит меньшее число людей, чем те, кто потребляет, не работая. И шансов у последних на работу, в общем-то, нет. Приведу в пример США. Там индустриальных рабочих всего 17 процентов. Четыре процента фермеров. Кто-то работает в сфере услуг. А половина никогда не занималась производительным трудом! Это те, кто просто получает социальный пакет.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) - одна из ведущих экономических организаций мира, которая включает 34 государства, выпустила отчет "Как жизнь?". Из него следует, что прогресс государства зависит от более широких, чем ВВП, параметров. В частности, от приоритетов и стремлений людей, их представлений о своей "счастливости".

Российские и мировые службы и организации, специализирующиеся на статистических исследованиях, давно уже ищут ответ на вопрос, как счастье человека связано с уровнем его потребления и благосостоянии. Вот последние данные на эту тему. Психологи утверждают, что удовлетворенность жизнью, а это почти счастливое самоощущение, лишь на 10-15 процентов обусловлена внешними обстоятельствами, на 50 процентов - общим складом личности и на 35-40 - зависит от личного выбора в принятии решений.

Социологи РОМИР, составившие так называемый "глобальный индекс счастья" отдали России 33-е место из 54. счастливыми себя назвали 42 процента наших граждан, против 53 процентов в среднем по миру. С 2006 года вычисляется и Всемирный индекс счастья (The Happy Planet Index). Это комбинированный показатель, который измеряет достижения стран мира и отдельных регионов с точки зрения их способности обеспечить своим жителям счастливую жизнь. Он рассчитывается по методике британского исследовательского центра New Economic Foundation совместно с экологической организацией Friends of the Earth, гуманитарной организацией World Development Movement. Выпускается раз в два-три года.

Составители рейтинга подчеркивают, что в тех странах, где упор делается на развитие производства, а с ним и на экономический рост, люди, как правило, счастливее не становятся. Так вот, по данным, опубликованным в 2012-м году, Россия в этом списке из 151-й страны занимает 122 место. Между Конго и Болгарией. Счастливее всех, если верить рейтингу, жители Коста Рики и Вьетнама, а несчастнее - Чада и Ботсваны. Граждане США - на 105-м месте. Кризисная, безработная Греция - на 83-м, нестабильный Египет - на 91-м. Счастливее всех из бывших республик Союза оказалась Киргизия, занявшая 38 строчку списка счастья.

Еще одна международная организация - ОЭСР представила новую версию индекса качества жизни (Better Life Index), рассчитываемого на основе оценок респондентов по 11 параметрам. По сумме их всех, Россия занимает 32-е из 36 мест рейтинга, расположившись между Эстонией и Бразилией. Более других удовлетворены жизнью Швейцария, Норвегия, Исландия и Швеция. Россияне же выше всего оценили национальный "баланс труда и отдыха": примерно на уровне жителей Испании, Дании, Нидерландов и Норвегии.

Владислав Флярковский , журналист:

Намерение ограничить потребление мне напоминает твёрдое желание с понедельника начать новую жизнь... Я вспомнил один потрясающий меня эпизод. Лечу я в самолёте одной из крупных авиакомпаний. От нечего делать читаю каталог товаров: "Мягкая игрушка "Панда" - двадцать евро. Вы будете гордиться тем, что часть ваших денег поступит в поддержку Фонда защиты дикой природы". Листаю дальше: "Часы. Триста пятьдесят евро. Великолепный подарок, ремешок из натуральной кожи питона". Человечество окончательно двинулось рассудком. Я не большой знаток человеческой натуры, но я почему-то уверен в том, что человек может заставить себя не жрать гамбургеры. Но не может заставить себя не слушать пошленькие песенки и читать дурацкие детективчики. Так он устроен.


Владислав Флярковский. Фото:Григорий Сысоев/ ИТАР-ТАСС

Блиц-опрос

Какая вещь была предметом вашей детской мечты?

Эдуард Бояков: Автомобиль.

Руслан Гринберг: Плащ-болонья.

Есть ли у вас дома лишние вещи?

Эдуард Бояков: Очень много.

Руслан Гринберг: Только лишние одни.

Вас устраивает сегодняшний книжный рынок?

Эдуард Бояков: Нет.

Руслан Гринберг: Более чем.

Сколько фильмов вы смотрите за неделю?

Эдуард Бояков: Наверное, пять.

Руслан Гринберг: Ни одного.

Чего Вам не хватает сегодня?

Эдуард Бояков: Осознания того, что у меня все есть.

Руслан Гринберг: Всего хватает.

Кстати

Термин "консюмеризм" был введен в обиход в 1970 году двумя разными людьми: итальянским режиссёром Паоло Пазолини и американским политологом Гербертом Маркузе. Академик Владимир Вернадский подсчитал, что из всего объёма сырья, извлекаемого из земли, человек потребляет в виде готовой продукции примерно шесть процентов. Остальное - отходы на разных стадиях технологической цепочки.

Потребление в классическом определении является пользованием товарами и услугами. Человеку нужно одеваться, питаться, иметь дом и ездить по делам. Более того, жизнь человека среди людей порождает духовные и культурные потребности, которые нужно удовлетворить. Обществом потребления является совокупность общественных отношений, в которых ключевое место играет индивидуальное потребление, опосредованное рынком. Отсюда появляется новое отношение к людям. Современное общество формирует своих членов способом, который диктует в первую очередь обязательно играть роль потребителей. Такое общество будет закономерно порождать зрелый капитализм . Разумеется, в любом обществе потребление индивидов составляет базис наряду с производством. На определенном этапе индивидуальное потребление становится ключевым факторов экономического развития, подвергаясь глубокой институционализации. Однако, вопрос о том, что конкретно несет с собой этот этап развития капитализма, остается открытым, и чтобы понять, с чем придется жить ближайшим поколениям общества в современной России, рассмотрим ключевые аспекты становления потребительского общества в РФ, а также особенности поведения современного российского потребителя и проанализируем глобальные потребительские тренды.

Многие исследователи, в том числе Жан Бодрийяр, Владимир Ильин, Юрий Левада и другие говорят о том, что общество потребления возникло с началом промышленной революции в Великобритании, которая послужила началом к развитию потребительского рынка, потреблению и облегчению производства товаров и услуг . Некоторые экономисты отмечают элементы общества потребления до промышленной революции , но тогда разговор шел больше о производстве на заказ и об отдельных производственных процессах. Новым же этапом развития общества потребления стало окончание второй мировой войны.

Сегодня многие ученые и публицисты часто сравнивают события и уровень жизни в СССР и современной России. Это достаточно прагматичный подход для понимания тенденций, влияющих на развитие общества в прошлом и прогнозируемом будущем. О том было ли общество потребления в СССР или же его правильнее называть обществом потребителей или образом жизни советского гражданина – придавая более гладкую окраску социализма, подскажут следующие данные.

Главным аспектом советского потребления был тот факт, что общество государственного социализма конструировалось как полная противоположность капитализму, а «потребление», порождаемое рыночной конкуренцией, отвергалось в качесстве «пережитка капитализма». Это отрицание перспективы движения к обществу потребления четко прослеживалось в экономической политике (приоритетное развитие средств производства), в политико-массовой работе (духовные ценности советского гражданина), и в социальной политике (курс на полное преодоление социального неравенства). А фактором поддержания стабильности и динамизма социализма зачастую считается внешняя угроза, с чем некоторые исследователи не согласны . И наконец, проблема стимулирования труда в СССР решалась просто: кто работает, тот ест; кто плохо работает, тот плохо ест. В 1980 году новая программа КПСС подразумевала планы построения коммунизма «в основном». Но вместо материального изобилия советское общество вступило в период стремительно усиливавшегося дефицита. В то же десятилетие СССР стал обществом «пустых магазинных полок» .

Постсоветская Россия долгое время находилась в противоречивой ситуации. С одной стороны, общество трансформировалось, существенно уступая по уровню социально-экономического развития развитым странам Запада. С другой стороны, в России до сих пор идет формирование своего капитализма. Однако, его основные черты, отличают его от черт моделей, которые характерны для развитых рыночных обществ. Капитализм в России напоминает западный образец капитализма Как российский капитализм напоминает эрзац капитализма западного образца, так и отечественное общество потребления, неся в себя ключевые характеристики теоретической модели, отличается зачаточным состояниям многих ее атрибутов и оазисной формой существования .

В современную Россию в массово проникает западная культура потребления, на пороге революция потребительских притязаний, создается новейшая система средств потребления, которая копирует иностранные образцы, возник видимый социальный слой людей, который по материальным возможностям может позволить себе воспроизводство стилей жизни зажиточных групп развитых стран мира. Однако большинство населения в это пространство потребления не допускается. Ведь для такого общества существует виртуальное (СМИ) и вторичное общество потребления (рынок фальсифицированных и подержанных товаров). Другими словами, это большинство людей живет в тени общества потребления: оно его ощущает, но может пользоваться его благами в ограниченных и суррогатных формах. Однако оазисы общества потребления являются источником желаний, надежд, иллюзий и мотивов для огромной части населения, особенно - современной молодёжи.

Сегодня потребности людей растут по мере научно-технического прогресса и общественного развития. Возникают новые, ранее не ощущавшиеся потребности при появлении новых, ранее неведомых товаров и услуг. Например, возможность проверить сообщения в социальной сети с мобильного телефона за завтраком могла возникнуть только после созданий социальной сети, беспроводного интернета и т.д.

Сегодня идея прогресса преломилась в общественном сознании буржуазного общества в убеждение, что все новое заведомо лучше старого. Моральное устаревание вещи происходит гораздо раньше физического износа. Вещи обесцениваются, как деньги во время инфляции. Вполне обеспеченный современный человек постоянно чувствует себя в какой-то мере символически обездоленным: недавно купленная дорогая вещь превращается символ старомодности. В силу этого прогресс переориентировался на сокращение жизненного цикла производимой продукции, ускоренную смену ее поколений. Это породило особое явление: экономику предложения и общество потребления. Современное общество располагает потребностью в индивидуализации. Так конкуренция производителей перерастает в конкуренцию потребителей, которые ищут индивидуальность в бренде и всячески стараются демонстрировать это. В нашу эпоху гибких технологий и моды на постмодернизм принцип «Жить не хуже чем соседи (отечественный аргумент «Чтобы всё было, как у людей»)» трансформировался в принцип «Потреблять так, чтобы не сливаться с толпой». Реклама играет не последнюю роль в развитии общества. Современная реклама в обществе потребления порождает желание принадлежать к определенной группе или типу людей благодаря обладанию конкретным товаром. Упаковка уже перестала быть обычным средством защиты товара. Упаковка превращается в новый инструмент рекламы, который порождает желание приобрести товар. Аргументы рациональности и функционала отходят на второй план, вынося вперед символ презентации престижного стиля жизни потребителя. Реклама превращается в разновидность средств производства: она производит желания, осознанные потребности и интересы. Реклама становится и ключевым фактором успеха бизнеса и феноменом массовый культуры. Поэтому в прошлое уходит культура накопления. Деньги, едва появившиеся у населения, тут же пускаются на приобретение товаров в кредит. Инфляция в умеренных темпах стимулирует развитие культуры расточительства: деньги, хранимые дома или в банке, обесцениваются, поэтому эффективнее их сразу пускать в потребление. В данном случае благополучие семьи зависит от стабильности места работы, потому что квартира, автомобиль, бытовая техника приобретены в кредит.

Российские потребители достаточно противоречивы. Так по данным компании Nielsen на 2010 год. 76% россиян интересуется новыми продуктами, но лишь малая часть готова сразу купить новый продукт с необычным дизайном или вкусом. 70% респондентов предпочитают приобретать товары, которые рекламируют на родном языке. И даже 47% респондентов предпочитают сберегать на «завтрашний день», нежели тратить сегодня. А 63 % россиян предпочитают узнать информацию о покупаемом товаре заранее. Для 57% россиян цена остается значимым фактором при совершении покупок. Каждый второй потребитель знает о скидках, специальных акциях и предложениях, проводимых в магазинах 66% респондентов готовы потратить время на поиск и сравнение цен, чтобы купить любимый бренд по наиболее привлекательной цене. Для 57% россиян цена остается значимым фактором при совершении покупок.

Каждый второй потребитель знает о скидках, специальных акциях и предложениях, проводимых в магазинах. 66% респондентов готовы потратить время на поиск и сравнение цен, чтобы купить любимый бренд по наиболее привлекательной цене. 81% респондентов считают, что качество товара – важнейший критерий при выборе и покупке. Российский потребитель испытывает больше доверия к брендам: 60% респондентов выбирают бренд, который они приобретут, до похода в магазине. 47% опрошенных любят покупать товары знаменитых брендов и готовы заплатить за них большие деньги . В целом основными особенностями потребительского поведения россиян являются:

Демонстративность потребительского поведения;

Имидж потребительского поведения;

Ориентация на бренды;

Рационально-иррациональный характер потребления;

Смещение гендерных ролей;

Потерянность в информации;

Питание как стиль жизни;

Забота о внешности;

Только вербальное стремление к здоровому образу жизни.

На сегодняшний день существует множество индексов помогающих оценить потребительские настроения и ожидания. Например, сформулированный Мичиганским технологическим университетом индекс ожиданий потребителей (CSI – Consumer Sentiment Index), для того, чтобы дать оценку потребительским настроениям, поскольку дальнейшая реакция рынков может сильно зависеть от изменений этого показателя. Имеется еще индекс уверенности потребителей (CCI – Consumer Confidence Index). Индекс составляется на базе опросов населения. Наиболее интересным же индексом для российской действительности является индекс потребительских ожиданий (индекс Иванова) (источник: исследование Сбербанка-CIB, 2013). По данным исследования классический российский мистер Иванов – уверенный в себе среднестатистический потребитель, имеющий машину, квартиру, его доходы в 2012-13 гг. снижаются, но он все равно с оптимизмом смотрит в будущее: экономит на продуктах и покупает новую машину (часто в кредит). «Иванов» проводит около 3-х часов в сети Интернет (электронная почта, социальные сети, покупки) 40% «Ивановых» хотя бы раз в месяц делают покупки онлайн (в Москве и Петербурге - 50-60%) 26% респондентов дела с Интернет-торговлей никогда не имели. 92% считают, что коррупция негативно сказывается на экономике 71% опрошенных полагает, что экономика нестабильна или опасно нестабильна. 42% автовладельцев в ближайшие два года планируют сменить автомобиль. 41% опрошенных говорят о необходимости отложить крупные покупки до достижения страной лучших темпов роста. 44% респондентов ожидают улучшения ситуации в собственных финансах, 16% - ухудшения, остальные - без изменений.

У 26% опрошенных вообще нет сбережений. Больше всего российских потребителей беспокоит инфляция (69%) и угроза безработицы (47%).

Мир не стоит на месте, и уже сейчас идут такие глобальные потребительские тренды как, например «Онлайн-статус». Интернет уже практически стал общей культурой. Материальные знаки, демонстрирующие статус, социальную активность или креативность в онлайне, несомненно станут неотъемлемыми атрибутами, соединяющими виртуальную жизнь с физической реальностью, а вирусный маркетинг распространит это.

Следующим трендом стало появление сегмента «Twinsumers». В обществе формируется мнение о продуктах, услугах, обсуждается покупательский опыт – и все это влияет на решение о приобретении товара. Большинство россиян принимает решения, полагаясь на личные рекомендации, в России поддерживаются глобальные тенденции – переход контроля над информацией о продукте в руки потребителей. Всем известная кнопка «Нравится» в Facebook или ВКонтакте – один из главных инструментов в распространении информации о бренде в социальных сетях. Кроме того набирает популярность построение личного бренда «Brand Me» через онлайн-профиль .

Сегодня в тренде растет добродетель и любезность. Порядка 86% потребителей во всем мире убеждены, что бизнес должен делать выплаты на благотворительность. Появилось поколение G (от английского слова Generosity – великодушие), которое не только интересуется благотворительностью, но и бесплатно распространяет результаты своей деятельности, посвящает свое время взаимодействию и помощи другим людям. На Youtube.com каждую минуту закачивается около 13 часов видео, в миллионах блогов люди бесплатно делятся своими ценными знаниями, советами и жизненным опытом .

Потребители становятся частью эксклюзивных групп для получения специальных предложений. Так как потребители имеют постоянный доступ в интернет и когда слышат или видят новое предложение, они мгновенно распространяют информацию в социальных сетях, создавая положительное или отрицательное отношение к бренду, стимулируя или сдерживая продажи. Кстати Западные бренды стали выпускать новые товары локальной направленности для потребителей на развивающихся рынках. Например производство автомобилей Skoda Fabio, Skoda Rapid, Hyundai Solaris и KIA Rio довело уровень локализации до 47% .

Приобретает смысл такое понятие как «запланированная спонтанность». Стиль жизни современного потребителя становится фрагментированным. Плотная городская среда с постоянной возможностью выбора различных вариантов услуг и продуктов, с мобильными телефонами и смартфонами создает новое поколение, которое не имеет привычек и опыта жесткого планирования. Так мобильные устройства в США производят в день порядка 600 миллионов транзакций (звонки, смс, покупки, получение информации и тд.).

Не может не радовать тренд экологичности. Очень медленными темпами идет формирование общества и экономики, развивающихся в направлении бережливого производства и отношения к окружающей среде. 40% потребителей говорят, что хотят покупать «зеленые» продукты, но только 4% действительно покупают их, когда есть выбор. При этом 58% потребителей думают, что экологичные продукты слишком дороги, а 33% считают их недостаточно эффективными .

Современное общество не стремится к умеренному, разумному потреблению, общество нацелено на сиюминутное удовлетворение желаний . Кроме того общество потребления проникло в Россию при отсутствии сдерживающих регуляторов в форме развитого экологического сознания потребителей и жесткой системы экологического контроля со стороны государства. Сегодня еще нет культуры потребления, она только в перспективе. Задача общества привить современной молодежи культуру потребления и принципы экологичного потребления, рационального природопользования.

  • Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. / Ж. Бодрийяр. – М.: Республика; Культурная революция, 2006. – С. 269.
  • Новый курс экономической теории. Книга 2. Основы теории трансформации экономических систем и формирования “экономики будущего”. Коллектив авторов. Под ред. Журавлевой Г.П. ТРО ФЭО РЭА им. Г.В. Плеханова, 2010. ISBN 978-5-89016-532-9
  • Большая актуальная политическая энциклопедия/ Под общ. ред. А. Белякова и О. Матвейчева. М.: Эксмо, 2009 г.
  • Березин И. Как мы покупаем? Авторизованный справочник. М.: изд-во Манн, Иванов, Фарбер, 2009
    • Количество просмотров публикации: Please wait

    Для начала - три цитаты. От очень, очень, очень, очень разных людей.

    « Если перечислять важные проблемы современности, можно назвать три: первая - это информация и ее влияние; вторая - это стремление к удовольствиям; третья - это стремление к комфорту. Это то, что характеризует так называемое потребительское общество… Отбрасывайте всякую пропаганду, когда она говорит, что relax and enjoy* - путь к совершенству. Это - путь к деградации, и не просто личности, а человеческой цивилизации »
    19 ноября 2014 года


    « С английского - «расслабься и получай удовольствие». Круче было бы, конечно, по-латыни: relaxat et frui. Или хотя бы по-гречески: να χαλαρώσετε και να απολαύσετε. Был бы я духовным лицом, я бы всех вокруг латынью умучивал, нехай трепещут »

    « Тут Роман, видимо по молодости лет, потерял терпение.
    - Да не идеальный человек! - заорал он. - А ваш гений-потребитель!
    Воцарилось зловещее молчание.
    - Как вы сказали? - страшным голосом осведомился Выбегалло. - Повторите. Как вы назвали идеального человека?     »
    «Понедельник начинается в субботу»     « Предполагали, что богатство и комфорт в итоге принесут всем безграничное счастье. Возникла новая религия - Прогресс, ядро которого составило триединство неограниченного производства, абсолютной свободы и безбрежного счастья. Новый Земной Град Прогресса должен был заменить Божий Град. Эта новая религия вселила в ее приверженцев надежду, дала им энергию и жизненную силу. Следует наглядно представить себе всю грандиозность Больших Надежд, удивительные материальные и духовные достижения индустриального века, чтобы понять, какую травму наносит в наши дни людям разочарование от того, что эти Большие Надежды не оправдались »
    «Иметь или быть»

    Вряд ли ты узнал что-то новое из этих замечательных цитат, о драгоценный читатель.

    Идея о том, что общество потребления - это гадкая бяка, была впитана тобой с первой бутылочкой заменителя грудного молока, но и тогда она лишь слилась в согласии с еще более ранними источниками информации внутри твоего новорожденного тела.

    Любой мыслитель XX века яростно бичевал «потребленцев» и изыскивал червей в сочных яблоках всеобщего благоденствия. Даже коммунисты, обещавшие полное изобилие в своем будущем, рисовали это будущее не очень уверенно: по всему выходило, что тогда у всех все будет, но никому ничего будет не надо. Но шли эти новые мыслители столь древними тропами, что на них попадались даже не столько саблезубые тигры, сколько трилобиты.

    Этот яркий, но путаный образ мы сейчас разберем подробнее.


    «Но паче иного - грех расточительства»

    Мы должны понимать, что миллионы лет человечество, даже не ставшее еще собой, вынуждено было существовать, испытывая нужду буквально во всем.

    Даже в благодатнейших местах случались сезоны засух, дождей и безрыбицы. Холод, зной, болезни и регулярные голодовки были абсолютной нормой жизни. Ранняя смертность наших предков, доживших до зрелости, чаще всего была связана с тем, что подавляющее большинство из них к сорока-пятидесяти годам уже физически не могли обеспечить себя достаточным пропитанием и начинали зависеть от милосердия окружающих. А милосердие в то время было штукой ненадежной. Когда джентльмены-археологи в XVIII–XIX веках стали работать с первобытными захоронениями, они пришли в ужас от обилия тщательно выскобленных и обглоданных человеческих костей. Каннибализм, трупоедство, поедание собственного потомства были повсеместно распространенным явлением (до того считалось, что этому пороку подвержены лишь дикари некоторых регионов, которые, если разобраться, и не люди вовсе).

    Людоедство исчезает лишь с развитием земледелия - чтобы легко возвращаться в скудные времена, будь то европейский голод XIII века, голодомор в России или крушение самолета в Андах в 1972 году, когда выжившие пассажиры питались телами погибших.

    Первый шаг на пути к обществу потребления - земледелие с созданием запасов пищи - решительно изменил человека. Люди постепенно перестали есть своих детей, убивать стариков, появились даже излишества: матери и повитухи, например, перестали считать плаценту специальным даром небес, посланным, чтобы подкрепить силы женщины после родов (обычай прикасаться к ней ложечкой остался в некоторых культурах - уже в качестве суеверия).


    Пострадала ли от этого потребительского разгула нравственность - решать тебе. Но то, что скупость и экономия еще очень и очень долго были обязательны для выживания и стали основой любой нравственности, - это факт. На протяжении тысячелетий скаредность была высочайшей доблестью человека. Причем служила она не только его личному благу, но и процветанию всего общества. Если ты слишком много ешь - ты отнимаешь еду у другого. Если ты теряешь рубаху - значит, кому-то не достанется льна или шерсти, чтобы укрыться от стужи или солнца. Ты носишь золотые браслеты - но ты мог бы продать их и накормить голодных в твоем городе (мысль о том, что золото само по себе несъедобно и его наличие или отсутствие на твоих руках не увеличивает количества хлеба в амбарах, была слишком сложной, поэтому до нее обычно не доходили).

    Впрочем, даже в самые нищие времена некоторых благ было в избытке, и тогда небрежное обращение с ними было в порядке вещей. Обилие мелкой керамики, скажем, приводило к тому, что она ценилась лишь немногим больше глины, из которой была изготовлена, и ни в одном из древних трактатов ты не найдешь совета бережно с ней обращаться. Человек же, пользовавшийся глиняной посудой, прославлялся как образец умеренности в пику богачу, который тратил дефицитные ресурсы на посуду медную.

    У нас просто нет иной культуры и иной традиции, нежели культура скопидомства. Мы как аксиому воспринимаем то, что хороший человек должен быть умерен в еде и отличаться безразличием к материальным ценностям. Жадность порицалась лишь тогда, когда она принимала уж совсем гротескные формы: если человек начинал морить голодом слуг и родственников, наряжал их в обноски, а сам спал на набитых сундуках - это было антиобщественное поведение. Но образ мудреца, который живет в бочке, питается тремя корочками в день и раздает все имущество ближним - совершенный идеал любой религии. А если он при этом экономит воду и мыло - тем лучше (ибо что может свидетельствовать о благочестии убедительнее, чем вши и язвы по всему телу?).

    У нас просто нет иной культуры, кроме культуры жесточайшей экономии


    И, конечно, любой человек должен трудиться в поте лица своего. Кто не работает, тот не ест. Хорошая жена встает раньше всех в доме и целый день не знает покоя, доблестный муж всей душой предается трудам.

    Потому что, если не работаешь ты, кто-то должен пахать, косить, воевать, управлять, делать копья и вытесывать обелиски вместо тебя. А это нечестно. Необходимость труда для всех и каждого была совершенно очевидна, считалась незыблемой данностью, как мокрота воды или жар огня. Так что любовь мужчин и женщин к вкусной еде, безделью, красивым нарядам, уютным домам, мягким постелям и забавным игрушкам хоть и была фактически всеобщей и довольно-таки естественной, но являлась однозначным пороком - по крайней мере, в глазах моралистов. И эти глаза по-прежнему родственны глазам пресловутых трилобитов, потому что в последнее время жизнь меняется куда быстрее, чем наши суждения о ней.


    Бездельники по долгу службы

    Жан-Жак Руссо или Лев Толстой пишут о том, что единственное достойное занятие для человека - это по-библейски выращивать хлеб свой. Но, как бы мило это ни звучало, остается забытым одно интересное обстоятельство. Пахать - это замечательно, но количество мест для пахоты в этом мире ограничено. Еще в эпоху Древнего Египта выяснилось, что один пашущий способен прокормить десять человек*, и проблема вообще-то не в том, кто будет пахать, а в том, что пахать-то будем. Не подсовывать же каждому крестьянину еще девять пахарей на его участок - толкотни будет много, а толку мало.

    * - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
    « Не забываем, что это данные по Египту с его плодородной долиной Нила. В большинстве регионов была куда менее впечатляющая статистика »


    Ремесленники тоже не испытывали нехватки в рабочих руках, жрецов, писцов и бальзамировщиков наблюдался переизбыток, армия была укомплектована, а людей нужно было чем-то занять. По некоторым версиям (см. например, статьи бывшего министра древностей Египта Захи Хавасса), масштабнейшие постройки в Египте были вызваны к жизни именно тем обстоятельством, что плодородные, но привязанные к строгой сезонности земли в Египте требовали слишком мало крестьян и могли кормить слишком много людей, которым тоже нужно было дать возможность зарабатывать. Так как экономика в Египте была больше всего похожа на ту, которую мы сейчас называем командно-административной, фараонам и жрецам пришлось взять на себя обязанности по трудоустройству тысяч и тысяч рабочих рук. Поэтому мы сейчас имеем пирамиду Хеопса, сфинксов и прочие крупные достопримечательности.


    Но и там, где земли были скудны, а голод случался чаще, недостатка в крестьянах обычно не было. Зато был дефицит земли.

    Число ремесленников нельзя было наращивать бесконечно: слишком малым было потребление, слишком медленным и штучным - производство. Проблему с безработицей приходилось решать практически во все времена. Так появились рантье, жившие на проценты от капитала; так появилось множество рабов, а потом слуг, которые проводили жизнь, разъезжая на запятках карет и наводя лоск на дверные ручки; так появился обширный класс чиновничества и, самое главное, класс относительно свободных джентльменов, которые могли посвящать себя игре в гольф, разведению тюльпанов, созданию теории эволюции и проектированию паровых котлов.

    И как только котлы были изобретены, они тут же и рванули под седалищами вышеупомянутых джентльменов, ибо началась индустриализация со всем букетом соответствующих признаков. И главнейший из них - появление огромного числа новых товаров и услуг, а также рабочих мест для людей всех полов и всех уровней образованности. К концу Первой мировой войны понятие «рантье» стремительно ушло в небытие, слуг уволили, поместья сдали под водолечебницы - и человечество принялось производить. Нет, даже так: ПРОИЗВОДИТЬ. Давай посмотрим, что мы имеем на сегодняшний момент.


    Эра изобилия

    Зеленая революция решила проблему плодородия почв: сегодня мы получаем в 50–100 раз больше урожая с гектара, чем 150 лет назад. Да-да, все эти ГМО, нитраты, фосфаты, гербициды и пестициды, консервация, механизация и обработка.


    Голод на сегодняшней планете вызван лишь серьезными проблемами в гео­политике и логистике, а вообще современный уровень производства продовольствия позволяет худо-бедно прокормить 40–50 миллиардов человек, при том что только 4–5% из них будут непосредственно заняты в сельском хозяйстве (данные Гарвардского центра демографических исследований). Толстой и Руссо, наше вам с кисточкой!

    Любой человек, хотя бы неделю проживший на хорошо организованной швейцарской молочной или американской кукурузной ферме, навсегда избавится от иллюзий, что благополучие «золотого миллиарда» покоится на нищете остальных 6 миллиардов. А еще он может заглянуть в экономическую статистику и выяснить, что крупнейшими экспортерами продовольствия являются именно страны этого «золотого миллиарда». Они с удовольствием производили бы еще больше сыра и кукурузы, если бы правительства не вынуждали их сокращать производство из-за переизбытка этих продуктов.

    Что касается производства непродовольственных товаров, то тут нам открывается поистине Шамбала. В принципе, сегодняшнее производство ничем не ограничено, если не считать двух «потолков». Это: недостаток идей для новых видов потребления; недостаток потребителей.

    Во времена Великой депрессии производители выливали молоко,чтобы не снижать цены

    Зато всего остального у нас переизбыток, и прежде всего (опять привет Толстому и Руссо) имеется переизбыток рабочих рук. До 10% трудоспособного, нуждающегося в работе населения Земли уныло околачивают груши, потому им нечего делать, и как минимум столько же протирают штаны на искусственно созданных местах, содержание которых обходится их работодателям и государствам дороже, чем прямая выплата пособий по безработице. Если приплюсовать к этому людей, живущих на различные формы дивидендов, домохозяек, тружеников укороченного рабочего дня, сельское население, живущее на своей земле и чрезвычайно неэффективно ее использующее, и так далее, то мы с интересом выясним, что в реальном производстве, к какому бы типу оно ни относилось, у нас принимает полноценное участие меньше половины трудоспособного населения. И ничего с этим не поделаешь. Если человечеству нужен всего один миллион желтых пластиковых утят в год и оно никак не соглашается обвешиваться этими утятами с ног до головы, то можно до одури стоять у станка, выковывая этих утят мозолистыми руками, - добьешься лишь полного разорения желто-­утячьей промышленности, увы. К сожалению, у человека всего один рот, который можно накормить, всего две ноги, на которые можно надеть штаны, и всего десять пальцев, чтобы играть утятами в ванне.


    Правда, человек почти бесконечно жаден в потреблении услуг нематериальных, но об этом мы поговорим чуть позже. И если при взгляде на всю планету мы пока еще не видим бесконечного избытка благ, то к странам «золотого миллиарда» это уже относится в полной мере. Что и заставляет мыслителей этих стран бить в колокол, вопия о чудовищной проблеме потребительского отношения к жизни у современного человека. У мыслителей тех стран, которым намного меньше повезло с политикой и историей, вы редко найдете рассуждения о бездуховности зажравшейся молодежи. Их куда больше будут волновать торчащие ребра этой молодежи, ее полное незнакомство с букварем и готовность продавать свое тело за плитку шоколада.


    Конфликт Бодрийяра

    В 1970 году вышел труд французского философа-социолога Жана Бодрийяра «Общество потребления, его мифы и структуры». Читать этот труд совершенно необязательно, потому что при всей своей знаменитости, эпохальности, интеллектуальности и убедительности он в конечном счете сводится к трем посылам:

    1. Проклятые капиталисты всех обманывают, загоняют в кредиты, заставляя покупать всякую дрянь, а сами жиреют за счет наших стрессов и уныния.

    2. Все на свете теперь продается, ничего святого уже не осталось.

    3. Ну и где это обещанное счастье? Где прорывы? В чем смысл, спрашиваю вас?

    Меньше чем через двадцать лет после этого горького набата появился Интернет, создавший из человечества фактически новый вид, существо с совершенно новыми способностями и потребностями. Но Бодрийяр, как и сотни его единомышленников, не пожелал увидеть в этом событии ничего особо значимого, а предпочел счесть его еще одной чешуйкой на спине зверя апокалипсиса, пожирающего Реальность.

    Презрение к «потреблятству» стало настолько общим местом, что мы не хотим даже задуматься, откуда берется это презрение.

    Да, допустим щебет трех-четырех барышень в бутике, обсуждающих новую линию сумочек-клатчей, может свести с ума человека, который забрел в этот бутик с исключительно духовной целью - проникнуться презрением к миру вещей. Картина, которую он видит, входит в полное противоречие с той тысячелетней культурой скопидомства, о которой мы писали раньше.


    Он видит сытых, ухоженных девиц, чьи финансы позволяют покупать им дорогие сумки, но он не видит их заслуг перед обществом. Он недоумевает, почему эти холеные, не обремененные тяготами женщины готовы тратить свою жизнь на поиски наиболее удачных оттенков помады. Если же он выясняет, что дамы все-таки работают, то испытывает внутренний протест из-за того, что они тратят заработанные деньги на эту чушь. Ради чего общество кормило их, учило и обихаживало? Ради того, чтобы они верещали тут как стая попугаев, повторяя рекламные слоганы? Ради чего развивалось человечество - ради ста сортов зубной пасты в полоску и крапинку?!

    Пятьсот лет назад большинство этих дам не вызвало бы у него протеста, потому что они склонялись бы над лоханями с мыльной водой, штопали бы дырявые чулки и просили милостыню на паперти. То есть занимали бы место, которого, с его точки зрения, они были достойны - по интеллекту, воспитанию и образованию. Сейчас же они выглядят как сливки общества, они распоряжаются средствами, но интеллектуально при этом не больно-то воспарили над лоханью.


    Сегодня интеллектуал, прогрессор общества выглядит не лучше (а часто гораздо хуже) людей, чей разум недалеко уковылял от разума сороконожки, и периодически интеллектуал начинает задыхаться, ощущая, что мир отныне принадлежит именно сороконожкам. Для них снимают тупейшие фильмы, пишут глупейшие книги, издают... о боже мой, они называют это журналами! С ними, сороконожками, сидя на корточках, беседуют политики, стараясь не употреблять слова длиннее трех слогов, а самодовольные насекомые в это время лопают гамбургеры, пялятся в телик и мечтают о новой тачке. А сейчас они еще и начали писать в Интернете - и это уже самый веский повод купить на распродаже большой кусок веревки и маленький кусок мыла.


    Да, умывшись и отъевшись, человечество пока не превратилось хором в Ньютонов и Эйнштейнов. Культура перестала быть элитарной, и институтским профессорам приходится либо жить в резервациях при кампусах, либо учиться контактировать с продавцами электровеников. Но, как сказал в свое время пересмотревший свои взгляды Борис Стругацкий, «Мир Потребления убог, консервативно гомеостатичен, нравственно бесперспективен, он готов снова и снова повторять себя, - но! Но он сохраняет свободу, и прежде всего - свободу творческой деятельности. А значит, по крайней мере, научно-техническому прогрессу остаются шансы на развитие, а там, глядишь, и потребность в Человеке Воспитанном возникнет в конце концов, а это уже надежда на прогресс нравственный... В любом случае, из всех реально возможных миров, которые я могу себе представить, Мир Потребления наиболее человечен. Он - с человеческим лицом, если угодно, - в отличие от любого тоталитарного, авторитарного или агрессивно-клерикального мира».


    Но на самом деле все наоборот

    После терактов 11 сентября мэр Нью-Йорка Джулиани обратился к горожанам и туристам с просьбой. Он просил, невзирая на тяжелое горе, постигшее всех, не отказываться от покупок, походов в рестораны и кино. Город нуждался в возрождении торговой активности, ему нужны были силы для восстановления. Ньюйоркцы откликнулись и несколько недель усердно занимались шопингом, что чрезвычайно помогло городской казне справиться с внешними последствиями катастрофы.

    Да, современное общество устроено так странно, что, покупая сто пятый бублик с маком, ты приносишь этому обществу пользу.


    И наоборот: воспеваемые тысячелетиями бережливость, осторожность и умеренность сегодня являются фактически эгоизмом. Особенно это касается приобретения товаров класса люкс, которые для того и создаются, чтобы способствовать интенсивному денежному обращению и стимулировать людей зарабатывать гораздо, гораздо больше, чем им требуется для комфортной жизни.

    Миллионер, который тратит сотни тысяч на часы, прекрасно понимает, что сколь бы прекрасны они ни были, но часы за сто, а то и за десять долларов будут показывать время ничуть не хуже. Он покупает лишь условный социальный маркер, отправляя деньги крутить колесо прогресса.

    Общество изобилия, позволяющее массе людей получать высшее образование, располагать излишком времени и заниматься разнообразной, но не нужной для выживания ерундой вроде копирайта слоганов, венгерской филологии или дизайна вантузов, уже доказало свою исключительную эффективность.

    Неужели высшая цель человечества - производить сто сортов зубной пасты в полоску и крапинку?


    Никогда на планете не жило такого количества гениев, как сейчас. Никогда с такой скоростью не совершались научные открытия, не менялось так стремительно лицо цивилизации. Развитое и вариативнейшее производство, стремящееся удовлетворить любой, самый немыслимый спрос, является лучшим из возможных заказчиков на разработки в самых разных областях. При этом появляется все больше товаров, не имеющих материальных носителей. Игры, фильмы, книги, музыка, программы, образование, общение, идеи, концепции, проекты и чертежи - количество производимого в мире софта растет по экспоненте после появления компьютеров, мобильных телефонов и Интернета. То есть современный человек потихоньку отказывается от активного задействования материальных ресурсов, все больше его интересы устремляются к вещам, которые нельзя даже потрогать. Крохотная коробка из пластика с кусочком железа и горсткой песка способна заменить многоэтажные библиотеки, личный оркестр, десяток приборов домашней техники и даже самолеты, поезда и машины*.

    * - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
    « Ну да, ты же можешь отправить открытку в Куала-Лумпур любимой бабушке, и при этом ни один самолет и ни один пароход не примут в этом участия »

    И не стоит забывать еще об одной важнейшей особенности общества потребления: оно очень, очень плохо относится к войнам, насилию и убийству. Потому что человек здесь - величайшая ценность. За сто лет ему можно продать столько подгузников, гамбургеров, видеоигр, вставных челюстей и пластических операций, что никакая идея не может оправдать уничтожение Потребителя!

    Это раньше властители мечтали о том, чтобы захватить своих врагов, перебить и изгнать их. Сегодняшние властители мечтают вручить каждому из них по пачке стирального порошка. Со скидкой.


    А на самом деле - зачем все?

    Великий математик, основатель кибернетики Норберт Винер в «Человеке управляющем», например, высказался в том смысле, что без нас Вселенную могут ожидать огромные неприятности в виде, скажем, неизбежной тепловой смерти.

    И единственный шанс Вселенной - это если заведшийся в ней разум окрепнет настолько, что сможет повлиять на физические законы или, что будет точнее, использовать их правильно, в своих интересах и интересах Вселенной.

    Для этого разуму нужно пройти все этапы взросления, непрерывно развиваясь социально и технологически, и достичь уровня прогресса, который позволит нам эту Вселенную сперва заселить, а потом понять. Чем плоха цель, спрашивается? И создание общества потребления на этом этапе тому же Винеру казалось не просто шагом в чрезвычайно правильном направлении, но и неизбежным следствием нашего возраста. Возраста, в котором проблемы непосредственного выживания уже решены и пришла пора учиться говорить «агу-агу» и тянуться к ярким погремушкам, красивым тетям и конфетам.


    Хочу узнать об этом больше!

    Эти три книги из разных эпох лучше всего показывают, как человечество ставило перед собой цель всеобщего благополучия, как достигало ее и чем планирует заняться после.


    Фото: Reuters / Pixstream, Getty Images.

    В этом году «Черная пятница» пришлась в США на 27 ноября – в этот день по всей стране (да и не только в одной Америке) стартуют предрождественские распродажи. В тех же Соединенных Штатах уже в 1992 году появилась обратная «черным пятницам» акция – Всемирный день отказа от покупок, в 2015 году он выпал на 27 ноября. Акция проводится в знак протеста против чрезмерного потребления, в результате которого почти треть производимых в мире продуктов попросту выбрасывается, что не решает проблему голода на Земле, а только усугубляет проблему мусора.

    Сам термин «общество потребления» ввел в оборот социолог-фрейдомарксист Эрих Фромм, автор книги «Иметь или быть». По мнению Фромма, современные люди вовлекаются в постоянную цепочку потребления и заработка на это потребление, оставляя неразвитой свою духовную сферу. Общество потребления в какой-то момент, конечно выводит экономику на более высокий уровень, но зачастую этот процесс сопровождается духовным кризисом. Альтернативные способы существования в мире потребления пытаются найти лишь небольшие группы людей. Кто они и почему мы так много покупаем, «МИР 24» поговорил об этом с аспирантом Института философии РАН Андреем Гасилиным:

    ФИЛОСОФИЯ ПОТРЕБЛЕНИЯ

    Тяга человека к безудержному потреблению глубоко взаимосвязана с его врожденными или приобретенными комплексами. Наиболее последовательная и продуманная критика общества потребления была сформулирована в рамках фрейдомарксизма. Что такое фрейдомарксизм? С одной стороны, это обновленный марксизм, в котором переосмыслены и оживлены идеи раннего Маркса, например, концепция отчуждения, сыгравшая ключевую роль в критике общества потребления. В рамках фрейдомарксизма Франкфуртской школы было наглядно продемонстрировано, как человек становится рабом потребления, включаясь в этот бесконечный цикл. С другой стороны, к этой проблеме подключен и Фрейд: фрейдомарксизм показал, как этот комплекс интегрируется в человека на уровне семьи, как естественной сублимацией репрессивных практик внутри семьи оказывается потребление. Герберт Маркузе и другие представители Франкфуртской школы, достаточно убедительно показали, как связано воспитание в семье, построенной в патерналистской модели, с функционированием авторитарного и даже тоталитарного государства. Человек с самого своего детства – на уровне внутрисемейных отношений – включается в репрессивные практики, и в дальнейшем это трансформируются в авторитарный стиль властных отношений на уровне общества в целом, создавая основу вертикальной иерархии.

    Потребление – это компенсирующая практика, оно представляет собой, по сути, не овладение предметом, а попытку самоидентификации. Человек, покупающий новые вещи (одежду, гаджеты, машину, дачу и т.п.), пытается обнаружить самого себя через модус владения. У человека, который воспитывался в рамках патерналистской семьи, репрессировано естественное личностно-творческое начало, он существует в чужой, навязанной извне сетке координат. Так как авторитарная семейная модель не позволяет человеку полноценно себя выражать, он пытается добрать самоидентификации через приобретение вещей. В результате запускается цикл бесконечного накопления, причем приобретая новую вещь, человек не удовлетворяет глубинных потребностей и даже испытывает небольшое разочарование, потому что то, для чего это делалось, фактически, не достигнуто. Появилась новая вещь, статус символов получен, но истинного удовлетворения от этого нет. Новые вещи нарастают на нас тяжелым грузом, захламляя наше жизненное пространство и усугубляя при этом пустоту нашей жизни. И чем больше вещей, тем больше накапливается недовольства.

    Еще один представитель Франкфуртской школы Эрих Фромм выделяет две альтернативы: «Иметь или быть?» – так называется его центральная работа, в которой он выступает с глобальной критикой стратегии «иметь». По Фромму, многие современные люди не существуют в полном смысле этого слова – они постоянно расширяют свой мир через приобретение вещей, но так как они этими вещами не являются, то их жизнь сводится к постоянной гонке за обладанием. Даже когда человек получает образование, он хочет иметь диплом, иметь статус, иметь способность. У него нет понимания того, как он сам существует в этом мире и в чем смысл его существования. Общество потребления вообще пытается освободиться от моральных устоев. Фромм считал это одной из причин неврозов, которые сейчас есть чуть ли не у каждого человека. Речь идет не о какой-то универсальной морали, а о несогласованности жизни человека с его собственными убеждениями. У большинства людей, если убеждения есть, то они надерганы из самых разных источников и зачастую друг другу противоречат. То есть у человека нет внутренней согласованности, как надо жить, что надо делать. А в магазине тебе продают не просто вещи, а идеологию, создаются квазирелигии. Сейчас много курсов по различным духовным практикам – оплачиваешь, и тебе рассказывают, как правильно и сбалансировано существовать, продается стиль жизни, wellness. Если это делается в логике потребления, работать оно будет, только пока человек общается с коучем и ездит на семинары. На первый взгляд он будет ощущать себя духовно выше, а в действительности это та же самая стратегия в рамках общества потребления. Если у тебя закончатся деньги или желание, ты очень быстро окажешься там, где был.

    В Америке общество потребления расцвело в 40-х, сразу после окончания Второй мировой войны у них пошел резкий экономический подъем и начался бэби-бум. В это время начала раскручиваться логика потребления, которую рядовым гражданам начали насаждать на всех уровнях – от малого бизнеса до политики. «Потребляйте, таким образом вы вкладываетесь в экономику!» – этот месседж каждый американец слышит с самого детства, он уже стал частью социальной культуры. Использовав ресурсы личных накоплений, неконтролируемое потребление стимулировало беспрецедентный рост рынка кредитования. Сейчас у любого американца в бумажнике целый веер кредитных карт. Там просто нереально найти человека без кредитов – первый открывается еще в студенчестве, просто для того, чтобы у тебя началась кредитная история. Ты его чисто формально должен открыть, даже если тебе не нужны деньги, только так ты сможешь «правильно» проходить по всем этапам социального становления, которые навязывает тебе общество. На самом деле, государство очень заинтересовано в кредитной зависимости своих граждан. Если у правительства или правоохранительных органов возникают к человеку какие-то вопросы, он просто отключается от «кормушек». На нем огромное количество долгов, и он ничего не может делать. Это фантастическая возможность манипулирования. Поэтому человек, на котором висит множество кредитов, держится за работу и старается не конфликтовать ни с начальством, ни с властями. Таким образом, логика потребления делает граждан тотальными конформистами, неспособными к протесту.

    В Европе общество потребления тоже расцвело где-то к середине 60-х. Так, бунты 68-го года в Париже, как это ни парадоксально, случились как раз в то время, когда экономическая ситуация в стране была вполне благополучной. Это была золотая эпоха, когда французское правительство умудрилось не только восстановить довоенный уровень экономики, но даже поднять его. И на фоне этого благополучия студенчество вдруг начинает бунтовать и устраивает такую «бучу», после которой уходит в отставку сначала правительство, а потом и президент Шарль де Голль. С одной стороны, общество потребления продвигает экономику страны, а с другой – дети выходят на улицы, чтобы протестовать. В конце 60-х планета кипела, везде молодежь проповедовала логику абсурда вопреки логике здравого смысла. В этом заключается основание и кислотной революции – расширьте сознание, перестаньте мыслить стандартно, поймите, что вселенная гораздо тоньше и многомернее, чем вы привыкли видеть. Ваше сознание не должно быть шаблонным, люди должны уметь мыслить в самых разных логиках, и тогда ваша жизнь будет полноценной. А иначе это жизнь робота, который ходит по намеченной траектории. На Западе до сих пор еще много отголосков 60-х, например, в США существуют общины людей, которые ушли от цивилизации и пытаются жить натуральным хозяйством в стиле XIX века. Правда, это уже некая радикализация «зеленых» стратегий – антиглобализационных, антицивилизационных, антиурбанистических.

    В России со времен СССР осталось очень странное отношение в потреблению. Тогда в идеологии превалировал императив производства, производство всегда доминировало над потреблением – это марксистская логика. По Марксу производить человек должен больше, чем потреблять. В России люди, которые начинают жить в западных ценностях, отметают эту логику и предпочитают жить по американской системе – потреблять как можно больше, потому что, потребляя, ты развиваешь экономику. Правда, про расходование природных ресурсов там никто не говорит, эта проблема полностью игнорируется. Главное – развивать экономику. Приводит это все к абсурдной ситуации, когда множество вещей, толком ни разу не использовавшихся, выбрасывается на свалку.

    По Марксу капиталистическую систему должен сменить коммунизм, и радикальные марксисты действительно так считают. Это должно быть общество, в котором человек имеет абсолютную ценность, его никто не использует, у каждого масса свободного времени, которого хватает и на творчество, и на саморазвитие, то есть он в свое жизнеобеспечение вкладывается гораздо меньше, чем мы сейчас. Проблема нашего общества в постоянном дефиците ресурсов, и у людей, которые живут в этом обществе, появляется невротическая тяга к воспроизводству статус-символов, которую можно нивелировать через трансформацию психического тела человека, его отношения к миру, отношений с другими людьми. В обществе потребления непосредственное общение между людьми затруднено, оно есть, конечно, но затруднено как раз постоянной потребительской логикой обмена. Здесь человек человеку, в первую очередь, деловой партнер, а иногда – соперник. А система взаимоотношений «человек человеку – человек» редко встречается. В коммунистическом обществе, по Марксу, этого можно достичь. Но я считаю, что общества всемирного благоденствия, скорее всего, никогда не наступит, просто потому что конфликт интегрирован в саму структуру социума и является неотъемлемой частью человеческого существования.

    СПОСОБЫ ЛАЙФХАКА: БИТНИКИ, МИНИМАЛИСТЫ, ФРИГАНЫ И ДРУГИЕ

    Борьба с обществом потребления имеет свои обратные стороны, о которых говорит современный словенский философ Славой Жижек. В своих работах он очень тонко критикует те псевдо-«зеленые» стратегии, которые как бы направлены против общества потребления, но на самом деле включены в ту же систему. Например, когда компания устраивает акцию: купи чашку кофе и помоги защитникам природы, потому что треть от стоимости мы перечисляем в фонд. Жижек показывает, что это чисто капиталистическая схема, потому что производством компания нейтрализует все свои вложения. У Жижека это называется «культурным капитализмом».

    Против логики неограниченного потребления выступают, в частности, современные минималисты – Лео Бабаута, Джошуа Миллберн, Райан Никодемус и другие. Движение минималистов зародилось в середине нулевых в американской блогосфере. Минималисты предлагают поразительно простые формулы, которые работают в любой ситуации, хотя глубокой философии за их убеждениями не стоит. Суть: освободись от ненужных вещей, ненужных событий, ненужных людей, ненужного всего, сведи свою жизнь к необходимому минимуму. Человеку для жизни нужно фантастически мало, не надо ее перегружать, гнаться за модой. Бабаута – один из топ-блогеров, чей блог Zen Habits лет 10 назад попал в 25 самых посещаемых блогов США и 50 самых популярных по международным рейтингам. В нем он писал небольшие посты о том, как надо избавляться от всего лишнего. В принципе все элементарно – например, на рабочем столе, кроме тех вещей, которые ты используешь, не должно быть ничего. Никодемус однажды провел следующий эксперимент: он запаковал в коробки все свои вещи и начал вынимать оттуда только те предметы, которые ему действительно необходимы. Спустя месяц оказалось, что он использовал всего 20% вещей. Оставшиеся 80% он отдал на благотворительность.

    Настоящей попыткой изменить систему можно назвать бит-движение, зародившееся в 40-50-е годы в США. Конечно, это в основном была авангардная молодежь, студенты Гарварда и других университетов Лиги плюща. Поначалу его идеологами были в основном писатели: Джек Керуак, Ульям Берроуз, Кен Кизи, Аллен Гинзберг, которые создавали новую, романтическую культуру, вбиравшую в себя ценности из самых разных мировоззрений, дистанцируясь от доминирующей. Было очень много мистических исследований, экспериментов с наркотиками, таким образом битники, а затем хиппи, пытались сломать господство здравого смысла. Им каждый день говорили по телевизору, что коммунисты наступают, надо строить процветающую Америку, руководствоваться здравым смыслом, рационально себя вести. Культура «старших» постоянно апеллировала к классической патерналистской морали и здравому смыслу. Битников это явно не устраивало, для них главными были духовные потребности, они пытались понять, что такое человек и как он должен жить.

    Они путешествовали, слушали джаз, влюблялись, писали стихи и романы. Суть этого конфликта сформулировал Хантер Томпсон в книге «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». В первую очередь, это был конфликт поколений, пока были молодые, желающие жить свободно, заниматься чем хочется и устанавливать свои правила, и было поколение «старых и злых», которое якобы знало, как надо жить, все время пыталось ограничивать и ставить заслоны. Тогда многие мечтали создать принципиально другое человечество, основанное на идеалах любви, а не на идеалах монетизации и вещизма, но в общем и целом это был протест против политики старых, поэтому, когда вчерашние дети сами стали папами и мамами, движение завяло.

    В наше время в мире имеется довольно много течений, которые так или иначе пытаются выбраться из общества потребления – от добровольных отшельников до свободных художников, напоминающих современных битников (не путать с хипстерами). Одним из ярких примеров является российский художник Сергей Баловин, автор проекта «Натуральный обмен», сумевший совершить без денег кругосветное путешествие и вообще сделать свою жизнь свободной и интересной.

    Я был разочарован осознанием того, что искусство во все времена является большим рынком. Все зависит не от того, как работает художник, а прежде всего – от рынка, потенциального покупателя, нежели от некоего желания самореализации художника. Я выступаю против правил арт-рынка, где художник не может занижать цену на свои работы, не может раздавать их бесплатно, потому что потом это сказывается на прайсе его картин. В этом смысле мой проект нарушает принципы арт-рынка, правда, рынок это не разрушит, но может сыграть против меня, если я уничтожу для себя возможность продавать работы за деньги. Раньше, лет с 17, я продавал свою живопись, а натуральным обменом занялся в 27-28 лет. И с тех пор практически ничего не продаю.

    Когда я начинал проект «Натуральный обмен» пять лет назад (Художник получает в дар необходимые вещи в обмен на портреты. – Прим. ред.) , я не преследовал цели отказа от денег в принципе. Я хотел выйти за пределы арт-рынка и действовать вопреки его законам. Спустя какое-то время я понял, что можно пойти дальше и попробовать отказаться от использования денег совсем. Я к этому готовился и смог полностью обходиться без денег во время моего кругосветного путешествия, которое длилось с начала 2013 года до середины 2014-го. Денег я не использовал за исключением нескольких случаев, но на 99% удалось обходиться без них. Доказав, что так жить можно, я ослабил ограничения, и если сейчас люди предлагают мне вместо подарка деньги, я принимаю, но не называю сумму и не вешаю на работы ценники. Дело в том, что когда живешь совсем без денег, каждый день приходится беспокоиться о мельчайших вещах, например, как не остаться без воды, как проехать на общественном транспорте или оплатить мобильную связь. Во время путешествия, когда у меня не было билетов на автобус, мне приходилось пешком проходить города. Но в целом жить без денег возможно, причем не только в рамках натуральных хозяйств за пределами больших городов. И жить интересно.

    Чем больше путешествуешь, тем яснее осознаешь, что тебе для жизни не нужно много вещей. Я давно уже не занимаюсь шопингом, одежду я продолжаю получать в подарок, с удовольствием не хожу в магазины, не обращаю внимания на витрины и считаю, что люди действительно тратят чрезмерно много денег, покупая слишком много ненужного. Я поначалу хранил все подарки, как некие артефакты, но в какой-то момент перестал заниматься накопительством и начал раздавать. Недавно, приехав в родной Воронеж, где у меня все это складировалось, я с удовольствием запаковал несколько сумок с одеждой и отправил нуждающимся, и почувствовал себя гораздо лучше. Все это лишний груз.

    С проектом «Натуральный обмен» мой образ жизни поменялся, я давно уже не имею какой-то постоянной работы и занимаюсь тем, что мне нравится – рисую и получаю за портреты подарки. Основное, что мне дарят, это еда. Есть ли что-то, чего я не могу получить в подарок – я даже не знаю, потому что мне дарили даже медицинские страховки, визы, авиабилеты, компьютер и айфон. Сейчас я реже провожу эти акции, так как обосновался в Шанхае, где снимаю комнату в обмен на уроки рисования с дочкой хозяйки квартиры. Здесь есть местные интернет-форумы, на которых я публикую объявления, и люди периодически со мной связываются. Массовые акции я устраивают в среднем два-три раза в месяц.


    Фото со страницы Сергея Баловина в vk.com

    Всем известно, что ежедневно в мире уничтожаются тонны продуктов, срок годности которых подходит к концу или который попросту не соответствуют стандартам супермаркетов. Это происходит не только с продуктами, но и с одеждой, электроникой, автомобилями, которые не успели продать. Тысячи новых автомобилей пылятся на заброшенных стадионах, а кто-то копит полжизни на мотоцикл… Заброшенные стадионы, кстати, тоже можно включить в список бесполезного использования ресурсов. Я думаю, что тотальный отказ от шопинга невозможен, но воспитание сознательного отношения к ресурсам – возможно.

    Более экстремальное проявление протеста против потребительства – фриганизм, движение, выступающее за минимизацию использования ресурсов и против общества потребления. В свое время оно выкристаллизовалось из движения веганов, а термин freegan придумал ударник американской группы Against Me! Уоррен Окс, в 1999 году опубликовавший свой манифест «Почему фриган?». Фриганы протестуют против власти корпораций и глобализма и, чтобы избегать цепочку купли-продажи, ищут необходимые вещи... на свалках. Это касается и еды, зачастую фриганы питаются тем, что выбрасывают магазины и рынки. Для этого существует специальный термин – дампстер-дайвинг. Наибольшее число последователей фриганизма обитают в Европе, но небольшое сообщество имеется и в России. В интернете можно обнаружить немало видео с теоретическими и практическими советами от фриганов:

    Музыканты из экспериментальной московской группы «Стол-стул-стены», решив миновать потребительскую цепочку, вообще распространили свой первый альбом на помойках. Кстати, альбом так и называется – «Ищите на помойках». Партию из 100 дисков просто оставили в мусорных свалках, предварительно сообщив об акции на странице в соцсети. Об этом нам подробнее рассказал скрипач группы «Стол-стул-стены» Митрий Гранков.

    «Ищите на помойках» был первым альбомом, который мы записали. Вообще мы собрались за тем, чтобы просто развиваться, играть музыку и импровизировать, хотели придумывать различные перформансы и акции. Идея с помойками возникла спонтанно, честно говоря, мы тогда ничего не знали про фриганизм. Мы подумали – все равно многие вещи оказываются на помойке – и решили оставить там диски, то есть распространить, минуя потребительскую цепочку. Кроме того, это еще был символ того, что физические носители отходят на второй план. Своими силами мы выпустили 100 копий, обходясь минимумом затрат. С момента образования группы прошло около полугода, и уже были черновые записи на диктофон. Мы их порезали, смонтировали, получился довольно интересный материал, который я до сих пор вспоминаю с теплом. Потом купили болванки, я нарисовал обложку, мы размножили ее на обычном принтере, и готовые диски распространили на помойках, запечатлев на камеру. Удивительно, что акция против потребления оказалось у нас самой известной.

    На самом деле, мы особо не практикуем поиск вещей в мусоре, но помойки, на самом деле, это очень интересные места. Однажды я в помойке на Новокузнецкой нашел блокнот, эскизы и художественные альбомы неизвестного художника. Возможно, этот случай и послужил стимулом распространять диски на помойках. Сейчас очень много музыкантов, которые в какой-то мере выступают против потребительства, выкладывая музыку в интернет бесплатно.

    Для многих людей удобный способ частично уйти от товарно-денежных отношений – фримаркеты, или бесплатные ярмарки. Суть состоит в том, что люди приносят ненужные вещи в хорошем состоянии и взамен бесплатно могут выбрать себе обновки, это касается не только одежды, но также книг, бытовой техники, украшений, дисков, предметов для творчества. «Мы можем покупать и использовать гораздо меньшее количество вещей и ресурсов, при этом наша жизнь не станет менее комфортной», – считают приверженцы этих акций. В Москве фримаркеты проходят чуть ли не каждый месяц. На недавнем фримаркете в ЗИЛе, о котором писал «МИР 24», проходили мастер-классы по различным видам арт-переработки (или апсайклингу), то есть по превращению старых вещей в новый хенд-мейд.

    Правила участия: одежда должна быть в приличном состоянии, чистая и выглаженная. Если у техники, которую вы приносите на фримаркет, есть дефекты, то вещь стоит снабдить биркой с этой информацией. Многие кладут записки для будущих владельцев в карманы одежды. Прийти на фримаркет можно и не принося ничего с собой, что является прекрасной возможностью одеться для людей с низким уровнем достатка. Одежду, которая не нашла новых владельцев, организаторы зачастую отправляют в социальные центры помощи. Кроме того, в Москве есть множество секонд-хэндов и благотворительных магазинов, где можно бесплатно и стильно одеться, не стимулируя перепроизводство, напрямую влияющее не только на экологию, но и на здоровье людей.

    Тема протеста против потребительства становится все актуальнее с увеличением численности населения Земли и ростом потребления. Существуют альтерглобалисты, антиглобалисты, минималисты, фриганы, веганы и дауншифтеры (и прочие-прочие-прочие), которые так или иначе пытаются построить общество, основанное на иных ценностях, что неминуемо находит отражение в культуре и искусстве. Так или иначе, каждый человек может сделать мир лучше. Например – просто на один день отказаться от покупок.

    Мы живем во время интенсивных социальных изменений. Оно затрагивает все сферы человеческой жизни: разрушаются старые устои общества, меняются приоритеты поколений, появляются новые тенденции в культуре, политике, экономике и т.д. Многие связывают это с приходом нового типа общества - постиндустриального, открывающего эру белых воротничков, информационных войн, развитой сферы услуг и общества потребления - которое мы можем наблюдать в США, Канаде, странах Западной Европы, Японии. Потребление в этом случае становится самодовлеющим , определяет взаимоотношения индивида и общества, социальных институтов, способствует формированию системы ценностей и мотиваций, определяет динамику и направление социальных процессов.

    Изучением развития общественных систем занималось множество ученых. Среди них наиболее известны К. Маркс, Д. Белл, П. Сорокин, А. Вебер, Ф. Теннис, Т.Б. Веблен. Максимальную научную разработанность теория постиндустриального общества получила в работах Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество» и Э. Тоффлера «Третья волна». Д. Белл определил основные критерии нового типа общества, главными из которых являются 1) центральная роль теоретического знания и 2) увеличение доли сферы услуг. Э. Тоффлер же выделил особые волны, коренным образом меняющие устройство любой общественной системы. Так существует аграрная, индустриальная и постиндустриальная волны, неравномерно распространяющиеся среди различных обществ и накладывающиеся одна на другую (новая волна не отменяет абсолютно все элементы старой). Теоретический анализ феномена потребления наиболее полно представлен в работах Дж. Ритцера «Современные социологические теории», Ж. Бодрийара «Общество потребления: его мифы и структуры», об особенностях российского потребления писал В.И. Ильин. Так, Дж. Ритцер рассматривал макдонализацию, как одну из форм массового максимально рационализированного потребления, появившегося сравнительно недавно. Ж. Бодрийар представил очень детальное и полное исследование феномена «общества изобилия», проявляющегося во всех сферах человеческой жизни в перспективе развития. В.И. Ильин же дал анализ современной ситуации в России, соотношение потребительских ориентиров общества и его реальных возможностей.

    Общество потребления стало возможным при переходе индустриальных стран в постиндустриальный уровень развития, характеризуемый в первую очередь переориентацией экономики к сервису и доминированием наукоемких отраслей промышленности; стиранием разрыва между производителем и потребителем. Появляется «prosumer» economics - экономика производителя-потребителя (producer + consumer). С усилением конкурентной борьбы активная разработка и внедрение инновационных, эргономичных технологий становится залогом успеха. Увеличение объемов информации создает запрос на совершенствование компьютерных технологий. Происходит активное освоение космоса, развитие новых направлений в науки (например, генной инженерии, нанотехнологий).

    Экономический рост, улучшение качества жизни, появление массового производства позволило сформироваться широкому среднему классу, обладающему высокой покупной способностью. Так потребление перестает быть вынужденной, биологически обусловленной потребностью и перерастает в социо-культурный феномен. Жизнь без потребления уже немыслима и невозможна - на его основе строится большинство общественных отношений.

    Общество потребления - это совокупность общественных отношений, в которых ключевое место играет индивидуальное потребление, опосредованное рынком. Отсюда проистекает новое отношение к «человеческим ресурсам». «Способ, которым сегодняшнее общество «формирует» своих членов, пишет З.Бауман, диктует в первую очередь обязанность играть роль потребителей». Такое общество является закономерным порождением зрелого капитализма. Разумеется, в любом обществе индивидуальное потребление составляет наряду с производством его базис. Но лишь на определенном этапе развития индивидуальное потребление подвергается глубокой институционализации и превращается в ключевой фактор экономического развития страны. С одной стороны, оно все глубже опосредуется институтом рынка, а с другой - существование рынка, относительно независимого от индивидуального потребления, невозможно. Общество потребления возникает как логический результат развития капитализма.

    Наиболее важные черты модели общества потребления, выделенные В.И. Ильиным:

    • ? Массовое производство позволяет втянуть в активное потребление, выходящее за рамки борьбы за физическое выживание, уже не только самые богатые классы общества, но и абсолютное большинство населения, хотя в очень различной степени.
    • ? Производство становится не только массовым (конвейерным), но и гибким, что позволяет потребителям конструировать свою индивидуальность с помощью вещей. Иначе говоря, идет массовое производство символов различия, а удовлетворение потребности в них - лишь преходящий миг равновесия, вновь нарушаемый осознанием потребности не сливаться с толпой.
    • ? Поскольку возможности производства существенно опережают возможности индивидуального потребления, движимого природными потребностями, происходит маркетинговая революция, результатом которой является маркетинговая ориентация фирм. Это значит, что прежде чем произвести новый товар, производитель думает о том, как и кому его можно сбыть в условиях, когда в принципе уже существуют средства удовлетворения данной потребности.
    • ? В обществе потребления происходят революционные изменения в организации торговли, сферы обслуживания. Ключевые позиции занимают крупные торговые центры, супермаркеты, превращающиеся в места проведения досуга, музеи современной культуры потребления. Параллельно радикально меняется поведение покупателей: все большее место занимает т.н. shopping about - хождение по магазинам без наличия более или менее ясно осознанной цели.

    Шоппинг становится широко распространенной формой досуга.

    Формируется социальная стратификация, в основании которой лежат различия в возможности доступа к пространству общества потребления. Как пишет З. Бауман, «у каждого может возникнуть желание стать потребителем и наслаждаться возможностями, которые предоставляет подобный образ жизни. Но не каждый способен быть потребителем». Иначе говоря, все хотят, но не все могут, а те, которые могут, обладают этой возможностью в разной степени. В результате не все люди, живущие в развитых странах, живут в обществе потребления.

    Многие его только рассматривают через непробиваемое стекло.

    • ? Расцветают сети кафе, пивных баров, ресторанов, ночных клубов и т. д. Они удовлетворяют потребность не столько в пище, сколько в общении без бытовых проблем и уюте. В результате все более явно меняется культура потребления и общения. Последнее превращается в объект потребления, покупаемый как право посидеть в уютном месте за чашкой кофе или обедом и пообщаться. В результате личные отношения все больше опосредуются рынком. Через кафе и рестораны формируется и удовлетворяется и потребность в путешествиях: все большую популярность приобретают этнические и тематические заведения, создающие возможность феномена, который можно назвать «кулинарным путешествием». Сегодня вы в Китае (китайский ресторан), а завтра - в Америке (американский бар).
    • ? С наступлением эпохи общества потребления происходит настоящая культурная революция, в ходе которой осуществляется переход от повседневной культуры классического капитализма к современному консюмеризму (потребительству).
    • ? Революция в средствах коммуникации резко уплотняет общение.

    Возникает новое информационное пространство, в котором не действует традиционные представления о пространстве и времени. В нем формируются и через него поддерживаются самые разные социальные сети: родственные, дружеские, профессиональные и т.д. Общение превращается в платную услугу: без посредничества провайдера уже трудно представить современные межличностные отношения.

    • ? Такие универсальные формы человеческих отношений, как любовь и секс, так же все в больших масштабах приобретают форму рыночных услуг, превращаются в формы потребления. Знакомства, заключения брака в существующих масштабах обеспечиваются услугами фирм-посредников.
    • ? Кардинально меняется роль потребителя в экономической системе. «Система, - как отмечал Ж. Бодрийяр, -
    • ? Изменение роли и места потребителей в экономической системе существенно меняет ее характер: она теснейшим образом переплетается с культурой потребления, которая превращается в материальную экономическую силу.
    • ? Экономика общества потребления опирается на новый тип личности. Ее ключевая характеристика - склонность к потреблению как способу конструирования своей идентичности. В силу этого полное удовлетворение даже основных потребностей становится невозможным, поскольку идентичность требует ежедневного воспроизводства. Отсюда парадокс высокой трудовой активности человека, который уже сыт, имеет крышу над головой и обладает достаточно обширным гардеробом.
    • ? Общество потребления порождает массовую потребность в индивидуализации. Конкуренция производителей, в конечном счете, приводит к конкуренции потребителей.
    • ? Главной формой свободы в обществе потребления является свобода

    потребительского выбора. Здесь царствует демократия потребителей.

    • ? Появляется развитая система кредита, разнообразные формы электронных банковских карточек, что резко ускоряет процесс принятия решения о более или менее крупных покупках и сводит к минимуму время на раздумья.
    • ? Система массового потребительского кредита превращается в основу новой формы социального контроля, которая оказывается эффективнее репрессивных инструментов.
    • ? Реклама становится, с одной стороны, ключевым фактором рыночного успеха, а с другой - одним из наиболее распространенных феноменов массовой культуры.
    • ? Существенно меняется структура стоимости товаров и услуг. К традиционным меновой (рыночной) и потребительной формам стоимости добавляется стоимость символическая, играющая все более заметную роль в ценообразовании.
    • ? Результатом производства являются не только, а порою и не столько товары, наделенные какими-то функциональными свойствами, но и бренды - торговые марки, превратившиеся в феномены массового сознания (имиджи, оценки, ожидания, символы и т. д.). Производство и продажа брендов становятся эффективными видами экономической деятельности, т. к. люди платят за свои собственные представления.
    • ? В результате глобализации местный рынок превращается в один из филиалов мирового рынка. Каждый местный производитель в той или иной мере конкурирует с производителями других регионов и стран. Это приводит к радикальному изменению и потребительских стандартов, и ассортимента торговли. Пространство потребительской свободы существенно расширяется.
    • ? Мода превращается в двигатель производства, поскольку она обеспечивает моральное устаревание вещи гораздо раньше ее физического износа. Вещи обесцениваются, как деньги во время инфляции. И вполне обеспеченный человек постоянно чувствует себя в той или иной мере символически обездоленным.
    • ? Упаковка является одной из важных характеристик товара. Без нее даже очень хороший товар остается незамеченным на фоне бесчисленных конкурентов. Нередко она выступает как фактор рыночного успеха или провала.
    • ? Происходит эстетизация потребления, что резко повышает роль дизайна.
    • ? Образование (прежде всего высшее) выступает как услуга, приобретаемая в массовых масштабах на рыночных основаниях.
    • ? С появлением телевидения формируется виртуальная реальность, параллельная обычной реальности и конкурирующая с ней. Интернет и компьютерные игры резко расширили границывиртуального мира, потеснив мир реальный.
    • ? Политика приобретает форму политического маркетинга. В самых развитых западных демократиях наблюдается диалектическое противоречие: с одной стороны, как и в давние времена, управление государством остается уделом узкой политической элиты, а с другой - развитые механизмы формальной демократии требуют подтверждения права элиты на власть через систему всеобщих выборов.
    • ? Одновременно потребление постепенно превращается в предмет политической борьбы, а потребительство - в ядро политической идеологии. Борьба за избирателя, находящаяся в центре западной демократии, невозможна без борьбы за его ум какпотребителя. И потребительство в конце XX века все глубже проникает в программы и содержание политических кампаний западных политических партий.
    • ? Наиболее важное для граждан проявление политической свободы выбор источников информации и моделей объяснения политической реальности. Гражданин выступает как потребитель товара особого рода.
    • ? Главная форма существования спорта - потребление спортивных зрелищ, которые наполняют досуг сильными эмоциями и обеспечивают конструирование идентичности вокруг названий стран и клубов. Спорт профессионализируется, превращается в форму бизнеса, массовой культурыи политики.
    • ? Физкультура выступает как рыночная услуга (абонементы в спортивные залы, консультации специалистов с помощью литературы, СМИ и т. д.). Занятия ею - это не только инвестиции в собственное здоровье, но и конструирование социальной идентичности (принадлежность к группе современных и успешных людей), это создание текста в жанре престижного потребления. Поскольку мотив здоровья не достаточен для вовлечения в потребление услуг физкультурных центров широких слоев населения, особенно молодежи, на первый план выходят активно культивируемые эстетические ценности: тело - это инструмент социальной коммуникации, и успех в жизни зависит от его красоты.
    • ? Медицина превращается в мощную отрасль экономики. Ее движущий мотив - получение прибыли посредством оказания медицинских услуг и продажи медицинских препаратов. Логика этой отрасли не отличается от логики сферы услуг. Отсюда ее активное участие в формировании массовой культуры потребления, элементом которой становится потребление консультаций врачей, психологов, чтение соответствующей литературы, покупка препаратов, предупреждающих болезни (пищевые добавки, витамины и т. д.) и постоянно появляющихся новых чудодейственных лекарств. Массовая озабоченность здоровьем, с одной стороны, является ключевым фактором развития отрасли, а с другой - конструируется рынком труда, который постоянно порождает риски социального исключения физически слабых и больных людей; огромную роль в этом процессе играет реклама медицинских препаратов и услуг.
    • ? Общество потребления порождает небывалое напряжение в отношениях людей и природы. Это противоречие имеет два измерения: человек и окружающая среда, человек и его здоровье. Безудержное потребление оказывает разрушительное воздействие и на окружающую природу, и на здоровье людей. Осознание этих опасных противоречий порождает два разных направления в идеологии и повседневной практике. С одной стороны, раздаются призывы ограничить потребление, быть ближе к природе. На этой основе возникают экологические поселения, получает распространение увлечение восточными аскетическими учениями и т. д. Все заметнее в современной культуре Запада проявления «постматериализма». С другой стороны, развитое общество потребления превращает свои язвы в источник новых потребительских потребностей, трансформирующихся в рыночный спрос.
    • ? В различных странах этот процесс формирования общества потребления получит развитие в разное время: в США - сразу после войны, в Западной Европе - по мере восстановления экономики, в основном в середине 1950-х гг.

    Постсоветская Россия находится в противоречивой ситуации. С одной стороны, то трансформирующееся кризисное общество, существенно уступающее по уровню социально-экономического развития развитым странам Запада. С другой стороны, здесь идет формирование капитализма. Правда, его основные контуры, существенно отличают его от тех моделей, которые характерны для развитых рыночных сообществ. В страну в массовом масштабе проникает западная культура потребления, происходит революция потребительских притязаний, формируется новая система средств потребления, копирующая иностранные образцы, возник заметный слой людей, который по своим материальным возможностям может позволить воспроизводство стилей жизни зажиточных групп развитых стран мира. Однако большинство населения в пространство общества потребления не допускается. Для него существует виртуальное (СМИ) и вторичное общество потребления (рынок подержанных и фальсифицированных товаров). Иначе говоря, это большинство живет в тени общества потребления: оно его ощущает, но может пользоваться его благами в очень ограниченных суррогатных формах. Однако оазисы общества потребления являются источниками желаний, надежд, иллюзий и мотивов для огромной части населения, особенно - молодежи. Как российский капитализм напоминает эрзац капитализма западного образца, так и отечественное общество потребления, неся в себе ключевые характеристики теоретической модели, отличается зачаточным состоянием многих ее атрибутов и оазисной формой существования.